Таганрогский эллин 22 апреля 1869 года скончался Николай Фёдорович Щербина, русский поэт
22 Апр. 2015 , Ср. 
Лаврский календарь, новости 
567
22 апреля 1869 года скончался Николай Фёдорович Щербина, русский поэт. Он похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры (Некрополь мастеров искусств).
Крутенек был таганрогский эллин,
чьих насмешек не было острей,
на литературщиков нацелен
и на цареборцев и царей.
Это отрывок из стихотворения Евгения Евтушенко. Оно посвящено поэту Николаю Щербине, оцененному при жизни, но забытому в последующие десятилетия. Его не любили и не переиздавали в советское время. И по вполне понятной причине. Он критиковал не просто монархическое устройство государства, не только репрессивную политику русских царей, но и сам принцип бытия империи, приносящей в жертву государственному молоху народные интересы. Советский Союз в этом отношении не только не отличался от Российской империи, но был ее логическим и даже гипертрофированным продолжением. В этом смысле Щербина был националистом.
Нет, не змия Всадник медный
Растоптал, стремясь вперед, —
Растоптал народ наш бедный,
Растоптал простой народ.
Любовь к народу и отвращение к любой форме его порабощения Щербина в буквальном смысле впитал с молоком матери. Дело в том, что он был сыном греческой эмигрантки, которая в первой четверти XIX века переселилась в Таганрог. Она познакомила маленького Николая с бытом и преданиями эллинов. А что такое была Греция 1810-1820-х годов? Это была страна, боровшаяся за независимость. Еще в 1814 году в Одессе была создана организация Филики Этерия («Дружеское общество»), готовящая страну к восстанию. А само восстание продолжалось с 1821 (год рождения Щербины) по 1830 год, когда мировые державы признали Грецию самостоятельным государством. Наверняка и мать Николая Федоровича и он сам напряженно следили за тем, что происходит в стране за Черным морем и двумя проливами.
Именно образы Греции доминируют в ранних стихах Николая Федоровича (все они изданы в сборнике «Греческие стихотворения»). Вот как их характеризует Николай Константинович Михайловский: «В лета от РХ 1840-1850 трудно говорить лучше за древнего грека, трудно лучше передать ясность, простоту, законченность его миросозерцания. Отсутствие всякой туманности, цельность, не дававшая обособляться чувственному наслаждению от духовного, удивительно тонкое чувство меры, изгонявшее из искусства и из морали все преувеличенное и напыщенное, безграничное поклонение красоте во всех ее видах — вот что характеризовало древнего грека в цветущую пору Греции, вот что удалось ему воспитать в себе насчет каторжного труда и духовной нищеты рабов, вот что не может более повториться в истории и вот что удивительно верно схвачено Щербиной. Задача исполнена им блистательно, он сумел говорить за древнего грека».
К этому периоду творчества относится стихотворение «После битвы» (1843 год), которое в 1852 году было положено на музыку Александром Львовичем Гурилевым и превратилось в романс, популярный на российском флоте.
Не слышно на палубе песен,
Эгейские волны шумят…
Нам берег и душен, и тесен;
Суровые стражи не спят.
Раскинулось небо широко,
Теряются волны вдали…
Отсюда уйдем мы далеко,
Подальше от грешной земли!
В 1900-е годы текст был существенно изменен (либо переписан Георгием Зубаревым, либо записан им же из фольклора) и в настоящее время известен, как песня «Раскинулось море широко». Ее в 1937 году исполнил и сделал знаменитой Леонид Утесов.
В 1850 году Николай Федорович перебрался в Москву, а в 1854 — в Санкт-Петербург. Здесь тональность его поэзии меняется. В ней появляются остросоциальные, сатирические нотки. В 1857 году он издает «Альбом ипохондрика», в котором собраны эпиграммы, ксении, ямбы и другие образцы «всякого сатирического ералаша и школьничества». По словам Евтушенко, «у него была одинаковая аллергия и к прозападным снобам, для кого запах французских духов был дороже аромата скромных полевых цветов, и к отечественным сладострастным нюхателям онуч. Он терпеть не мог бесчестных выдумок о всеобщем «благоденствии и торжествующей правде» в русской прессе и, по собственному признанию, заболевал от этого ханжества «желчной лихорадкой»».
Щербина писал для московского журнала «Москвитянин», для некрасовского «Современника», работал в министерстве народного просвещения под началом Петра Вяземского, а в последние годы — в Министерстве внутренних дел при главном управлении по делам печати.
Скончался он в одиночестве на 49 году жизни.
