Рубрика «Приходы.ру»

MG_3615

Портал "Приходы" Миссия колокольного звона

Андрей Дьячков наиболее известен как руководитель Архангельской школы колокольного звона. Тем не менее, разговор именно с ним после открытия III Международного фестиваля колокольного искусства, прошедшего в Александро-Невской Лавре, был вполне логичен, ведь Андрей Анатольевич также является художественным руководителем звонов и в Свято-Троицком соборе Лавры, и в Исаакиевском соборе, и  в ряде крупных соборов и монастырей России, занимается созданием школ колокольного звона в США, Канаде, Германии, Финляндии, Узбекистане, Литве, Греции и, конечно же, в разных городах России. Андрей Дьячков – живой свидетель и активный участник возрождения искусства, которое в советское время оказалось на грани исчезновения.

 

В России есть несколько школ звонарей. Обязательно ли каждому, кто звонит в колокола на приходе, проходить такую школу? Или достаточно обучиться какому-то минимуму самостоятельно?

– Исполнять простые богослужебные звоны человек со средними музыкальными способностями может научиться буквально за один день. У кого похуже развиты слух и чувство ритма, тем придется потратить на освоение этих звонов дня два-три. То есть человек может достаточно быстро освоить основные приемы игры, а дальше – практика. И для практики уже не нужен преподаватель. Занимаясь самообразованием, в том числе и при помощи материалов из интернета, можно даже вырасти в виртуозного звонаря, который участвует в фестивалях. Но, повторю, для богослужебного звона это не требуется, так как он очень простой.

А что касается преподавания, то если есть благословение, то почему бы не обучать желающих каким-то тонкостям или теоретическим вопросам, например, сделать длительные курсы на базе воскресной школы? Через колокола можно даже изучать историю России, ведь иконография и надписи на них могут о многом рассказать. Вот, например, на колоколах Александро-Невской Лавры есть надписи о том, что они отлиты к ее 300-летию, указаны имена жертвователей. На одном из колоколов изображена икона Божией Матери «Невская Скоропослушница», особо чтимая в Лавре.

Представьте, что Вас пригласили звонить в храме в далеком селе. Каково должно быть минимальное количество колоколов, чтобы получился настоящий праздничный звон?

– И на трех колоколах можно создать праздничное настроение. Когда-то ведь вообще колоколов не было. Например, для Греции колокольный звон не характерен. Можно сказать, что это русская традиция, которая только теперь начинает распространяться по всему миру. А у греков преимущественно используются клепала и деревянные била, но даже эти звуки, казалось бы, скудные, звучат как гимн.

Задача колоколов – призывать людей на богослужение и сообщать об особо важных его местах. Почему у нас в России прижились такие крупные колокола? Потому что у нас очень большие просторы. Нужно было, чтобы звук разносился далеко. То есть колокол как бы расширяет границы храма на многие километры. И люди могут молитвенно участвовать в службе, даже находясь вне стен храма.

Если церковная община появляется там, где ее никогда раньше не было, например, где-нибудь в Африке, людям лучше копировать уже сложившиеся традиции колокольного звона или создавать свои?

– Можно взять уже существующую традицию; но если община, состоящая из представителей народа этой страны, ее не принимает, она и не приживется. Русский колокольный звон затрагивает какие-то такие струны в человеческих душах, что его охотно принимают в разных странах – и в Германии, и в Финляндии, и в Литве, и в США… Казалось бы, странно: люди раньше ничего и не слышали про колокольный звон, а все равно какое-то чувство просыпается. Конечно, прежде всего это касается русских людей – эмигрантов, которые уехали еще в 70-е, 80-е годы и не застали нашего возрождения. Но слушая колокола, они как будто вспоминают что-то забытое, сокровенное, будто некая генетическая память оживает в их сердцах, и души наполняются ощущением чего-то родного и когда-то любимого. Но и православные люди других национальностей с интересом воспринимают колокольный звон.

Вообще в наше время благодаря интернету многие перенимают друг у друга различные элементы традиций, в том числе и колокольные звоны. Мне кажется, что от этого церковная жизнь становится интереснее.

В России множество местных особенностей звона и до сих пор нет единого устава – только проекты. А нужен ли такой устав?

– Устав нужен обязательно. Но еще важнее понимание, что не человек для субботы, а суббота – для человека. Раньше люди знали язык колоколов, понимали, какая часть службы идет в данный момент. Вот пример: люди работают в поле, а в храме совершается богослужение. Если люди слышат звон, который исполняется именно на чтение Евангелия, то могут остановить работу и помолиться, то есть поучаствовать в службе. Сейчас такого нет.

Уставные рекомендации существуют –  они есть и в Типиконе, и в «Законе Божием» протоиерея Серафима Слободского, и у протоиерея Константина Никольского. В интернете можно посмотреть исторический устав звонов Оптиной пустыни, уставы, которые сегодня предлагают разные школы звонарей. И процесс формирования единого устава должен идти органично, нельзя просто навязать какую-то традицию – повторюсь, она может не прижиться. Вот, например, ввели чин посвящения в звонари, а он почему-то не распространяется. При этом чин такой нужен – тогда звонари будут более ответственно относиться к своим обязанностям.

Хороший звонарь – это виртуоз или молитвенник?

– Конечно, молитвенник. Задача звонаря – не помешать идущим в храм людям молиться. А вот после службы, когда все, например, идут на трапезу, когда общение переходит уже на душевный уровень, можно сыграть что-то более разнообразное.

Тех, кто пока не в Церкви, может быть, больше заинтересуют вот эти изыски – они не понимают языка духовного, а какая-то мелодия, например, пасхальный тропарь, их затронет. Или вот в Греции мы недавно подобрали колокола, на которых можно исполнять именно греческие песнопения даже с элементами народной музыки, но ведь там они на душу людям ложатся.

Мне представляется, что у звона две задачи – богослужебная и миссионерская. Вот, например, наш фестиваль «Невские звоны» – он, может быть, больше для людей, которые невоцерковлены. Но они видят и слышат внешнюю красоту православного богослужения, а эта красота может привести их в храм. То же самое и с уставом: если сейчас сосредоточиться на уставе, то можно забыть про миссионерское значение колокольного звона. А для выполнения миссионерской задачи нужно как можно лучше, виртуознее звонить.

Как Вы сами стали звонарем? Ведь это произошло еще в советское время.

– Музыкой я занимался с детства. Когда впервые познакомился с колокольным звоном, я еще не был крещен. Это было не в храме, а в музее «Малые Корелы» под Архангельском. У нас в Архангельске колокола имелись в то время только в старом кафедральном соборе, а в музее была собрана коллекция колоколов, которую и сейчас, наверное, можно назвать одной из самых больших. И многие из них не просто хранятся в фондах, а висят на колокольнях. Еще в 70-е годы там начали возрождать звонарские традиции: в музее удалось получить разрешение на звон под видом возрождения фольклора.

Меня же поначалу колокол заинтересовал просто с музыкальной точки зрения, как необычный инструмент. Привлекало и то, что не надо собирать аудиторию – колокол и так слышно на километры вокруг. То есть такие приземленные были мотивы. Но сейчас у меня четкое ощущение, что это был один из очень мощных толчков для прихода в храм. Через три или четыре года я крестился, но уже будучи звонарем, то есть уже пригождаясь Церкви. Думаю, что в этом был Промысел Божий. Господь ведет каждого человека к Себе и каждому дает какие-то таланты, которые могут стать основой для служения человека Церкви.

Вы ведь ученик Ивана Данилова. Можете ли рассказать, как появилась тройка малых (зазвонных) колоколов?

– Кто именно эту тройку изобрел, неизвестно. Но тот вариант, которым пользовался Иван Данилов, – его изобретение. А вот у других его учеников уже свой стиль захвата замка, своя стилистика. Можно проследить, что в самой технике есть элементы звонов Троице-Сергиевой Лавры, где колокольная традиция так или иначе сохранялась. То есть, возможно, это изначальная идея Ивана Данилова, дополненная элементами традиции и наработками других современных звонарей. Старинных же звонов было сохранено очень мало.

Был еще знаменитый звонарь Валерий Лоханский, он более академичный, его работа напоминала работу композитора Михаила Ивановича Глинки, который создавал музыку, собирая и записывая народный фольклор, а потом перекладывая его для симфонического оркестра. Лоханский также ездил по стране и собирал то немногое, что еще оставалось после десятилетий разрушения Церкви, и переводил это на академический уровень. Он говорил, что даже у самого никудышного звонаря можно было почерпнуть что-то, узнать какой-то прием.

Вы один из первых, кто стал использовать для обучения звонарскому делу компьютерную программу. Она как-то развивается?

– Да, эта программа появилась в 2004 году. Люди пользуются ей до сих пор: в день происходит четыре-пять скачиваний, из них, как правило, один приход скачивает. По нашим подсчетам, программой воспользовались несколько тысяч звонарей – это именно те, кто скачал ее, а люди же еще и обмениваются между собой. Когда мы эту программу писали, думали: «Хорошо, если она доживет до 2010 года». Сейчас уже 2017 год.

А в этом году произошло второе рождение этой программы: на ее основе алтайский мастер Виталий Самойлов сделал тренажер колокольного звона. Сымитированы колокола, протянуты веревочки – тренажер подключается к компьютеру, и можно заниматься в наушниках, не мешая ближним.

Как Вы относитесь к тому, что некоторые звонари звонят на светских мероприятиях – корпоративах и тому подобном?

– Колокольный звон – это элемент богослужения. Плохо, когда люди пытаются подменить таинства чем-то внешним. А так, если колокольный звон звучит на каких-то концертах, то, может быть, это и неплохо – вдруг кто-то после этого придет в храм. Но бывает, что получается просто форма без содержания. Такого делать нельзя.

Есть ли опасность, что приходы будут переходить на трансляцию звонов в записи или на «электронный звонарь», которым пользуется и ваша школа, просто из экономии?

– Использование записи в богослужении Русской Церкви запрещалось еще Патриархом Алексием II. Должен звучать именно колокол, специально освященный. «Электронный звонарь» допустим только в тех случаях, когда нет возможности привлечь настоящего звонаря либо когда звон нужен каждый день, а звонарь может приходить лишь изредка. То есть система ручного звона должна быть обязательно, чтобы всегда была возможность обходиться без электроники.

Конечно, «электронный звонарь» – мера вынужденная. Но все равно это звон, созданный людьми. А ситуация, когда из-за отсутствия звонаря колокола не звучат, гораздо хуже.

Беседовал Игорь ЛУНЁВ

Фото Андрея Петрова, 
сайт Санкт-Петербургской митрополии